Память - Страница 79

– Господь знает, как сильно я стараюсь им быть, – вздохнул Айвен.

Едва войдя в клинику, которая вместе с судебно-криминалистическими лабораториями занимала целый этаж в штаб-квартире СБ, Майлз подумал, что здешний воздух тоже изобилует знакомыми ароматами: медицинскими и весьма неприятными. За эти годы сам он провел здесь слишком много времени, начиная со своего первого визита сюда с полученной от переохлаждения пневмонией в начальной стадии и заканчивая последней медкомиссией. Той самой, которая вернула его к его злосчастным обязанностям по спасению лейтенанта Форберга. От запахов этого места его пробирала дрожь.

Все четыре отдельные палаты, кроме одной, пустовали в ожидании своих пациентов и стояли темные и открытые. Перед закрытой дверью невозмутимо стоял на посту часовой в зеленом мундире.

Запыхавшийся полковник СБ с нашивками медика на кителе возник возле локтя Майлза, стоило тому только войти: – Милорд Аудитор! Я – доктор Руибаль. Чем могу быть вам полезен? – Руибаль был низеньким, круглолицым человеком с густыми бровями, сейчас от беспокойства сошедшимися на переносице в одну насупленную кривую.

– Расскажите мне об Иллиане. Нет, проведите меня к Иллиану. Поговорим после.

– Сюда, милорд. – Врач жестом велел охраннику отойти в сторону и провел Майлза в палату без окон.

Иллиан лежал на кровати лицом вверх, наполовину прикрытый простыней; его запястья и лодыжки были привязаны тем, что медики окрестили «мягкими фиксаторами». Он тяжело дышал. Находится под действием транквилизаторов? Глаза его были открыты, взгляд остекленевший и ни на чем не сосредоточенный. Густая щетина тенью легла на его обычно гладко выбритое лицо. В теплой палате воняло высохшим потом и кое-какой органикой похуже. Майлз потратил неделю, пробиваясь сюда, прибег к самым крайним способам, на какие когда-либо осмеливался. Теперь все, чего ему хотелось, – это поджать хвост и убежать.

– Почему он голый? – спросил Майлз полковника. – У него что, недержание?

– Нет, – ответил Руибаль. – Из-за процедур.

Майлз не заметил никаких катетеров, зондов или приборов. – Каких процедур?

– Ну, сейчас никаких. Но с ним нелегко справиться. Одевать и раздевать его, наряду со всем прочим… представляет проблему для моего персонала.

Несомненно. Охранник, теперь маячивший возле двери внутри палаты, щеголял багрово-лиловым фонарем под глазом. А у самого Руибаля была разбита нижняя губа.

– Я… понимаю.

Он заставил себя подойти ближе и опустился на колено у изголовья Иллиана. – Саймон? – неуверенно позвал он.

Лицо Иллиана повернулось к нему. Остекленевшие глаза, моргнув, сфокусировались и вспыхнули узнаванием. – Майлз! Майлз. Слава Богу, ты здесь. – Его голос надламывался от торопливо произносимых слов. – Жена лорда Форвена с детьми – тебе удалось вытащить их живыми? Коммодор Райвек из Четвертого сектора скоро с ума сойдет.

Майлз узнал задание. Оно было выполнено лет пять назад. Он облизал губы. – Ага. Обо всем позаботились. Мы их вытащили, в целости и сохранности. – За эту операцию он был награжден золотой звездой. Сейчас она висела у него на груди третьей слева.

– Отлично. Отлично. – Иллиан вздохнул и откинулся назад, закрыв глаза. Окруженные колкой щетиной губы зашевелились. Глаза открылись, и в них зажглось узнавание – снова. – Майлз! Слава Богу, ты здесь. – Он пошевелил руками и тут же наткнулся на фиксаторы. – Это еще что? Сними это с меня.

– Саймон, какой сегодня день?

– Завтра День рождения императора. Или сегодня? Ты так одет… Я должен там быть.

– Нет, – ответил Майлз. – День рождения императора был несколько недель назад. Твой чип памяти разладился. Ты должен оставаться тут, пока не выяснят, что с ним не в порядке, и не починят его.

– О-о. – Четырьмя минутами спустя Иллиан опять повернул голову к Майлзу. Губы его дрогнули в изумлении. – Майлз, какого черта ты тут делаешь? Я отправил тебя на Тау Кита! Почему ты вечно не выполняешь приказов?

– Саймон, твой чип памяти разладился.

Иллиан засомневался: – Какой сегодня день? Где я?

Майлз повторил все заново.

– О Боже, – прошептал Иллиан. – Ну и сволочное ж дело. – Он безвольно лег, вид у него был потрясенный.

Через пять минут Иллиан поднял на него взгляд и произнес: – Майлз! Какого черта ты тут делаешь? «Вот дерьмо!» Майлзу пришлось встать и с минуту походить по палате. «Я не знаю, на сколько меня хватит.» Только тут он осознал, что доктор Руибаль внимательно за ним наблюдает.

– И что, так скверно было всю неделю? – спросил Майлз.

Руибаль покачал головой: – Нет, оно определенно и вполне измеримо прогрессирует. Его… как бы мне описать… его моменты временного помутнения становятся неизменно все чаще. В первый день я, по-моему, зафиксировал всего шесть перцептивных скачков. А вчера они шли по шесть в час.

А сейчас вдвое чаще. Майлз повернулся к Иллиану. Чуть погодя тот посмотрел на него, и лицо его засветилось узнаванием. – Майлз? Что за чертовщина здесь творится?

Майлз терпеливо объяснил еще раз. Он понял – не имеет значения, если он начнет повторяться в формулировках. Иллиану этот рассказ не надоест. И пять минут спустя он о нем уже не вспомнит.

В следующий раз Иллиан хмуро на него покосился: – Кто вы, к чертовой матери, такой?

– Майлз. Форкосиган.

– Не неси чушь. Майлзу пять лет.

– Дядя Саймон. Посмотри на меня.

Иллиан пристально на него уставился, затем прошептал: – Будь осторожен. Твой дед хочет тебя убить. Доверяй Ботари.

– Ох, я так и делаю, – вздохнул Майлз.