Память - Страница 97

Они с Иллианом устроили пиво в сетке за бортом лодки, подняли навес и уселись, наслаждаясь тишиной и открывающимся видом. Дежурный охранник СБ, один из трех, присланных из штаб-квартиры сопровождать сюда Иллиана, разместился на берегу возле маленького гидрофлаера и наблюдал за ними издали – «из сердца вон, если не с глаз долой».

Лески почти одновременно переметнулись через борт, грузила и крючки с наживкой исчезли в воде, плавно уходя вниз. На таком расстоянии от берега вместо зеленоватого каменистого дна под ними была видна лишь темная тень глубины. Майлз с Иллианом снова уселись на мягкие сиденья и открыли по по первой бутылке пива. Напиток оказался мягким, почти таким же темным, как воды озера, и, несомненно, переполненным витаминами. Пиво скользнуло Майлзу в глотку приятными горьковатыми пузырьками, и его землистый аромат ударил в ноздри.

– Все это больше походило бы на засаду, – заметил через некоторое время Иллиан, – если бы рыба была вооружена и могла открыть ответный огонь. Как ты думаешь, если бы рыбы ловили людей, какой наживкой они бы пользовались?

Майлз вообразил себе, как на берег закидывают леску с куском пряного персикового торта на конце.

– «Пошли на людоловлю?» Понятия не имею. А какой наживкой обычно пользовался ты?

– А, человеческими страстями. Деньги, власть, месть, секс… но почти никогда не бывало вот так просто. Самый странный случай, который я могу припомнить… бог мой, почему же я помню это, когда не могу… а, ладно. По ходу дела тогдашний премьер-министр Фортала был занят тяжелыми переговорами с Полом насчет соглашения о доступе к П-В туннелю. Он перепробовал все, что только мог придумать, чтобы подмазать эту сделку. И посол Пола заметил Фортале, что больше всего на свете он всегда втайне хотел живого слона. Я по сей день не знаю, действительно ли он хотел слона или это была просто самая нелепая и невозможная просьба, которая пришла ему в голову под влиянием момента. В любом случае, слово не воробей… Вообще-то это было по части Департамента по делам галактики, но я передал это задание агенту СБ лично, просто чтобы самому поглядеть. До сих пор вижу его остекленевший взгляд, когда он выдавил: «И… насколько велик должен быть слон, сэр?» Немного было таких моментов в моей работе. Я их лелею. Это было еще до тебя, иначе ты же понимаешь, о ком я подумал бы в первую очередь.

– О, благодарю. Ну и… нашел твой агент слона?

– Он был СБшником до мозга костей; конечно же, нашел. Маленького. Я специально сделал так, чтобы быть на дежурстве в том день, когда Фортала доставил этого самого слона в посольство Пола, произнеся своим сочным, абсолютно бесстрастным голосом: «Подарок от моего августейшего повелителя императора Грегора Форбарры…» Грегору тогда было лет десять, и он скорее всего предпочел бы оставить животину себе. Твой отец благоразумно даже не сказал ему, что подарил кому-то слона.

– И Фортала получил свой договор?

– Конечно. Думаю, послу действительно хотелось слона, потому что когда он вышел из ступора и справился с замешательством, то был выглядел явно счастливым. Они держали слона на заднем дворе посольского комплекса около года, и посол привык сам мыть и холить его, а потом увез его с собой домой. И это расширило мое мировоззрение. Деньги, власть, секс… и слоны.

Майлз фыркнул. Интересно, а какие мотивы вели его самого так упорно, так долго и завели так далеко? К смерти и по ту ее сторону. Он решил, что деньги его не волнуют, раз он никогда не испытывал в них недостатка, не считая астрономических сумм, необходимых на ремонт крейсеров; Марк же, наоборот, был по-своему просто жаден. Власть? Майлз не жаждал ни трона Империи, ни чего-либо подобного. Но его жгло, словно огнем, когда власть над ним была у кого-то другого. Это не жажда власти, это страх. Страх перед чем? Страх стать жертвой их некомпетентности? Страх быть уничтоженным как мутант, если он не сумеет постоянно доказывать свое превосходство? Подсознательно что-то такое было. Ну… и даже довольно много. Майлзу рассказывали, что его собственный дед пытался убить внука-уродца. И в детстве с Майлзом случилось еще несколько гадких инцидентов, обычно, хотя не всегда, пресекаемых своевременным вмешательством сержанта Ботари… Но вряд ли это и есть его скрытый мотив, нечто, что он не осознает, но отчего попадает в серьезные неприятности, сам не понимая почему.

Он сделал еще глоток ледяного, отдающего дымком пива. «Личность. Вот мой слон.» Мысль эта пришла с уверенностью, и на конце предложения на сей раз не стояло вопросительного знака. Совсем не слава как таковая, хотя признание здесь было важным связующим элементом. Но ты есть то, что ты делаешь. «А я сделал многое, о да.» Если жажду личности приравнять, скажем, к обычному голоду, то он был бы таким фантастическим обжорой, как Марку и не снилось. «Или это неразумно, хотеть быть кем-то так сильно, так много, что это причиняет боль?.» И сколько окажется достаточно?

Иллиан тоже отхлебнул большой глоток домашнего пива и поводил из стороны в сторону высокопрочным удилищем из углеродистого волокна, которое, как и майлзово, было добыто в запасах в лодочном сарае. – Ты уверен, что здесь внизу есть рыба?

– О, да! Она водится здесь не одно столетие. Можно лечь на причал и понаблюдать за мальками, любопытно снующими возле камней, или поплавать среди них. Вообще-то это озеро впервые пытались терраформировать задолго до того, как закончился Период Изоляции, старым примитивным способом: покидали туда всякий органический мусор, на который смогли наложить лапу, добавили украденных водорослей и рыбешек и положились на авось в надежде, что получится пригодная для земной жизни экосистема. По этому поводу была масса споров, еще со времен первых графов, поскольку местные фермеры желали употребить собранный навоз для собственных полей. А со времени правления моего деда-графа уже всегда один за другим были люди, назначенные графской администрацией в Хассадаре и отвечавшие за научное терраформирование и запасы водных ресурсов Округа. Так что воду снова стало безопасно пить, а породы рыб генетически усовершенствовали. Озерная форель, окунь, пресноводный лосось… тут, под нами, плавает кое-какая добрая еда.