Память - Страница 90

Этим Руибаль выигрывал время, чтобы разобраться с возможными решениями. – Для меня это звучит разумно, – ответил Майлз.

Гарош кивком согласился. – Что ж, головой отвечаете, лорд Форкосиган.

Сделав еще один звонок лично Авакли в его лабораторию, Майлз отправился в клинику СБ передать приглашение Иллиану. Здесь в возложенной им на самого себя кампании по убеждению он обрел неожиданного союзника в лице леди Элис, снова заглянувшей навестить Иллиана. На ней был, как всегда, безупречный наряд – на этот раз нечто темно-красное и очень по-форски женственное (читай: дорогое).

– Но это же отличная мысль, – воскликнула она, когда Иллиан начал нерешительно возражать. – Ты поступаешь достойно и правильно, Майлз. Корделия бы одобрила.

– Вы так думаете? – переспросил Иллиан.

– Разумеется.

– И в этих покоях есть окна, – вежливо подсказал Майлз. – Много-много окон. То, чего мне больше всего не хватало всякий раз, когда я тут застревал.

Иллиан оглядел свою палату с голыми стенами. – Окна, да? Ну, это не обязательно преимущество. Ты же пострадал, когда Ивон Форхалас выстрелил газовой гранатой в окно спальни твоих родителей. Я могу вспомнить ту ночь… – Рука его дернулась; Иллиан нахмурился. – Это словно сон.

Эпизод имел место чуть больше тридцати лет назад. – Вот почему на все окна в особняке Форкосиганов потом поставили силовые экраны, – ответил Майлз. – Теперь проблем нет. В настоящий момент там довольно тихо, однако у меня сейчас новая кухарка.

– Айвен упоминал о ней, – признался Иллиан, – И с подробностями.

– Да, – отозвалась леди Элис, и слегка задумчивое выражение скользнуло по тонким чертам ее лица. Не сожалела ли она о том, что навеки ушли прежние дни набегов на владения соседских лордов за лошадьми, скотом и крепостными? – И людям будет намного удобнее – в прямом и переносном смысле – навещать вас там, нежели в этом отвратительном и гнетущем месте, Саймон.

– Хм, – проговорил Иллиан с задумчивым видом, послав ей короткую улыбку. – Вот это верно. Что ж, Майлз… да. Спасибо, я согласен.

– Прекрасно, – заключила леди Элис. – Нужна вам какая-нибудь помощь? Не желаете ли воспользоваться моей машиной?

– Моя собственная машина с шофером стоит снаружи, – ответил Майлз. – Думаю, мы справимся.

– В таком случае жду встречи с вами в особняке. Уверена, ты не обо всем подумал, Майлз. Мужчины всегда так. – Леди Элис решительно кивнула, поднялась, взметнув подол юбки, и стремительно вышла.

– И что это такого она собирается доставить в особняк Форкосиганов, чего там нет? – поинтересовался несколько пораженный Иллиан.

– Цветы? – рискнул предположить Майлз. – Танцующих горничных? – «Э-э… мыло и полотенца?» Она права, он не обо всем подумал.

– С трудом дождусь того момента, когда это узнаю.

– Ну, что бы она ни имела в виду, уверен, все будет сделано, как надо.

– С ней на это можно твердо рассчитывать, – согласился Иллиан. – Надежная женщина. – Похоже, Иллиан, – в отличие от некоторых мужчин из своего поколения, которых Майлз знал лично, – не находил это сочетание слов противоречивым. Он помедлил и, прищурившись, глянул на Майлза. – Кажется, я помню… она была здесь. В некоторые довольно неприятные моменты.

– Да, была. Она такая.

– А как могло быть иначе, если это леди Элис? – Иллиан оглядел крошечную палату, будто и вправду увидел ее впервые за несколько недель. – Твоя уважаемая тетушка права. Это унылое место.

– Тогда давай отсюда смоемся.

Они отбыли из штаб-квартиры СБ всего лишь с одним чемоданом и практически без какой-либо суматохи. В конце концов, Иллиан путешествовал налегке больше лет, чем Майлз прожил на свете.

Мартин мигом доставил их обратно в особняк Форкосиганов в старомодной роскоши старого бронированного лимузина. Они привезли Иллиана в его новое жилище и обнаружили там леди Элис, отдающую распоряжения уже уходящей команде уборщиков. Цветы, мыло и полотенца были на месте, и даже застелены свежие простыни. Если бы Майлз когда-нибудь осуществил свою угрозу превратить особняк Форкосиганов в отель, он знал бы, кого нанять в качестве главного управляющего. Мартин потратил целых пять минут, раскладывая скудные пожитки Иллиана по местам их нового хранения, после чего леди Элис отправила его на кухню.

Легкая неловкость, испытываемая Иллианом от того, что за ним так ухаживают, исчезла с возвращением Мартина, который катил перед собой чайную тележку, ломившуюся от горы закусок а-ля Матушка Кости. Он расставил угощение на столике в гостиной возле окна, полукруглым фонарем выходящего на сад. В обслуживании чувствовалась рука леди Элис: все соответствующие подносы и предметы сервировки наконец нашлись и были использованы по прямому назначению. Приняв по чашке чая со сливками, маленькие сэндвичи, фаршированные яйца, фрикадельки в сливовом соусе, знаменитый пряный персиковый торт, сладкое вино и какие-то сногсшибательные шоколадные штучки, названия которых Майлз не знал, но которые производили во рту настоящий ядерный взрыв, – все расслабились.

Когда все, покончив с чаем и объевшись, молча медитировали, Майлз наконец отважился задать вопрос:

– Итак, Саймон. На что это похоже? Что ты сейчас можешь вспомнишь из последних нескольких недель и, хм… до того? – «Что мы с тобой сделали?»

Иллиан, наполовину утонувший в мягких подушках кресла, на спинку которого он откинулся, скривился. – Последние несколько недель кажутся очень обрывочными. А до этого… Тоже сплошные обрывки. – Его рука снова дернулась. – Это похоже на… словно человек, всегда обладавший превосходным зрением, надел на голову стеклянный шлем, заляпанный грязью и тиной. Только… я не могу этот шлем снять. Не могу сломать. И не могу дышать.