Память - Страница 82

– Адмирал Авакли, каковы основные ваши теории того, что же послужило причиной поломки чипа?

Авакли нахмурил брови: – В порядке вероятности: старение и переключение в режим саморазрушения либо какого-то рода химическая или биологическая атака. Чтобы подтвердить вторую гипотезу, мне нужно разобрать чип на части.

– Значит… даже вопросов нет, что чип можно снять, починить и установить обратно.

– Мне такое и вообразить трудно.

– И вы не можете починить его in situ, не зная причины поломки, которую вы не можете определить, не вынимая чип для внутреннего изучения. Которое его разрушило бы.

Авакли поджал губы, сухо признавая, что проблема представляет собой замкнутый круг. – Боюсь, о починке речи быть не может. Я сосредоточился на попытках разработать реально осуществимую выгрузку данных.

– Если это так, – продолжил Майлз, – вы неправильно поняли мой самый первый вопрос. Что случится с Иллианом, если чип извлечь?

Авакли дернул рукой в сторону Руибаля, словно резким жестом перебрасывая тому жгущий руки раскаленный уголек.

– С уверенностью мы предсказать не можем… – протянул Руибаль.

– Но строить гипотезы на основании разумных шансов можете? Не превратится ли он мгновенно, например, снова в себя двадцатисемилетнего?

– Нет, не думаю. Простое извлечение чипа, без попыток сохранить его, должно быть вообще-то довольно простой операцией. Но мозг – штука сложная. Например, мы не знаем, в каком направлении он перестроил свои внутренние связи вокруг имплантата за тридцать пять лет. И затем есть психологический аспект. Какое бы изменение личности – неважно какое – ни позволяло Иллиану работать с чипом в голове и оставаться в здравом рассудке, оно придет в состояние дисбаланса.

– Словно… отбросить костыли и обнаружить, что ноги атрофировались?

– Возможно.

– И о каком повреждении его интеллектуальных функций мы говорим? О большом? Малом?

Руибаль беспомощно пожал плечами.

– И вы пока не нашли какого-нибудь – пусть немолодого – инопланетного эксперта по этой устаревшей технологии?

– Пока нет, – ответил Руибаль. – На это может уйти несколько месяцев.

– А к этому времени, – мрачно заметил Майлз, – если я правильно понимаю, чип превратится в желе, а Иллиан либо навсегда утратит разум, либо умрет от истощения.

– Э-э… – протянул Руибаль.

– Подводя итог – да, милорд, – отозвался Авакли.

– Тогда почему мы до сих пор не вытащили эту чертову штуковину?

– Данные нам приказы, милорд, гласят сохранить чип, – ответил Авакли, – или столько информации из него, сколько мы сможем извлечь.

Майлз потер губы. – Зачем? – спросил он наконец.

Брови Авакли поползли вверх. – Осмелюсь предположить, что сведения в нем жизненно важны для СБ и Империи.

– А так ли это? – Майлз, склонившись вперед, уставился на ярко раскрашенную, кошмарную биокибернетическую схему чипа, висящую перед его глазами над видеопластиной в центре стола. – Этот чип установили совсем не с целью сделать из Иллиана супермена. Это была просто игрушка императора Эзара, которому показалось забавным иметь ходячий видеомагнитофон. Готов признать, Иллиану чип оказался полезен. Придавал ему эдакую ауру непогрешимости, пугавшую чертову кучу народа. Но все это ерунда, и он сам это прекрасно знает, даже если остальные – нет. На самом деле чип не имеет никакого отношения к работе СБ. Иллиан получил эту должность потому, что был рядом с моим отцом в тот день, когда солдаты Фордариана убили его предшественника, и потому, что отец хорошо к нему относился и доверял ему. Тогда не было времени на поиски талантов, в разгар бушевавшей гражданской войны. Из всех качеств, сделавших Иллиана стал лучшим главой СБ за все время ее существования, чип – самое незначительное. – Голос Майлза упал почти до шепота; Авакли и Руибаль наклонились вперед, чтобы его слышать. Майлз прокашлялся и сел прямо.

– В этом чипе есть информация лишь четырех категорий, – продолжил Майлз. – Старая и устаревшая. Текущая, продублированная на материальных носителях, – Иллиан всегда был вынужден действовать в соответствии с допущением, что может неожиданно умереть или быть убитым, и тогда Гарошу или еще кому-нибудь придется принимать эту должность на ходу. Затем там есть всякий мусор, что-то личное, не пригодное никому, кроме самого Иллиана. А может, даже и ему не нужное. Тридцать пять лет принятых ванн, съеденных блюд, переодеваний, заполненных анкет. Половые акты – боюсь, не особо много. Множество дурных романов и фильмов головидео – все они там, слово в слово. И в тысячу раз больше всякого прочего. И где-то среди этих миллиардов образов есть, быть может, десяток опасных секретов, которые не знает больше никто. А возможно, и не должен знать.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали, милорд Аудитор? – спросил Руибаль, нарушив молчание, повисшее после этого монолога.

«Ты хотел власти. Теперь, парень, ты ее получил.» Майлз вздохнул. – Я хочу поговорить еще кое с кем. А пока… соберите все, что вам необходимо для хирургического извлечения чипа. Оборудование, безусловно, но прежде всего – специалиста. Я хочу, чтобы это была лучшая пара рук, какую вы сможете заполучить, в СБ или за ее пределами.

– Когда нам начинать, милорд? – переспросил Руибаль.

– Мне бы хотелось, чтобы вы закончили за два часа. – Побарабанив пальцами по столу, Майлз встал. – Благодарю вас, джентльмены. Все свободны.

Майлз позвонил Грегору с защищенного комм-пульта прямо из клиники.

– Так ты нашел, что хотел? – поинтересовался Грегор.