Память - Страница 69

– Есть некоторые очевидные свидетельства износа или повреждения чипа.

– Это мы тоже уже предполагали. Какого рода? Когда? Каким образом? Почему? Какого черта они там делают все это время?

– Они все еще работают над тем, чтобы исключить возможность других неврологических проблем. И психологических тоже. А это явно нелегко.

Майлз сгорбился и проворчал: – В идею психоза органической природы я тоже не поверю. Этот чип простоял у него слишком долго безо всяких проблем и симптомов вроде этого.

– Ну… похоже, именно в этом и дело. Иллиан носил в своем мозгу это дополнительное устройство работающим дольше, чем любой другой человек. Так что тут нет стандартов для сравнения. Он сам – точка отсчета. Никто не знает, что делают с человеком тридцать пять лет накопленной искусственной памяти. Может, это мы сейчас и выясняем.

– И все же я думаю, что нам стоит выяснять побыстрее.

– Они делают все, что могут, Майлз. Тебе придется просто ждать, как и всем нам.

– Ага, как же…

Грегор отключился. Майлз невидящим взглядом уставился на пустое пространство над видео-пластиной. Проблема со сжатой информацией в том, что она всегда так расплывчата. Самый смак в подробностях, в сырых данных; в них заложены крохотные подсказки, ключи, питающие демона интуиции, пока он не станет здоровым и упитанным, а порой не вырастет настолько, чтобы превратиться в настоящую Теорию или даже в Доказательство. Майлза от реальности отделяло по меньшей мере три слоя: врачи СБ выжимали сводку для Гароша, который готовил сведения для Грегора, который процеживал данные для Майлза. К этому моменту в дистиллированной информации оставалось недостаточно фактов, чтобы из них составить мнение.

Леди Элис Форпатрил вернулась из своей официальной поездки на Комарру на следующее утро и тем же днем позвонила Майлзу по комму. Он взял себя в руки, готовясь принять удар свалившихся на него общественных обязанностей; подавленный внутренний голос завопил «Караул!» и безуспешно заметался в поисках укрытия. Этот самый внутренний голос просто вытянули из его норы за пятки и поставили на ноги, дабы он мог маршировать, куда прикажет леди Элис.

Однако вместо приказов первыми ее словам было: – Майлз, как давно ты знаешь обо всей этой чудовищной бессмыслице, творящейся с Саймоном?

– Э-э… пару недель.

– И никому из вас, троих юных олухов, ни разу не пришло в голову, что я захочу об этом знать?

Юные олухи – Айвен, Майлз и… Грегор? Она действительно расстроена.

– Ты ничего не могла бы сделать. Ты была на полпути к Комарре. И у тебя уже было задание, имеющее наивысший приоритет. Однако, признаюсь, я об этом просто не подумал.

– Болваны, – выдохнула она. Ее карие глаза горели, словно угли.

– Хм-м… А кстати, как дела? На Комарре?

– Не так уж безумно хорошо. Родители Лаисы скорее расстроились. Я сделала все что могла, чтобы успокоить их страхи, особенно если учесть, что кое-какие их опасения весьма небезосновательны. Я попросила твою мать сделать остановку на Комарре по пути сюда и еще раз с ними переговорить.

– Мать едет домой?

– Надеюсь, скоро.

– А… ты уверена, что моя мать – лучшая кандидатура для этой цели? Она может быть ужасно прямолинейной в своих высказываниях о Барраяре. И не всегда особо дипломатична.

– Нет, зато она абсолютно честна. И она владеет этим особым умением – заставлять самые невероятные вещи казаться совершенно осязаемыми; во всяком случае, на то время, пока говорит о них. Люди в конечном итоге с ней соглашаются, а потом целый месяц удивляются, как же это случилось. Как бы то ни было, я исполнила все надлежащие формальности и обязанности свахи Грегора.

– Так … состоится женитьба Грегора или нет?

– О, конечно, состоится! Но есть разница между вещами, сделанными с трудом и выполненными безукоризненно. Существует немалое напряжение, которое мне не удалось ослабить. А я не намерена оставлять в подвешенном состоянии то, с чем могу справиться. И наградой мне станет добрая воля обеих сторон. – Она свирепо нахмурилась. – Кстати, о доброй воле или нехватке таковой… мне сказали, что Саймон лежит в клинике в штаб-квартире СБ, и я, конечно, тут же отправилась его навестить. А этот идиот, генерал как-бишь-его-там, меня не пустил!

– Гарош? – рискнул угадать Майлз.

– Да, вот именно. Видно, что этот тип – не фор. Майлз, ты можешь что-нибудь сделать?

– Я? Это не в моей власти.

– Но ты же работал с этими, этими… этими людьми много лет! Предполагается, что ты должен их понимать.

«СБ – это я», – сказал он однажды Элли Куинн. Тогда он был крайне горд отождествить себя с этой могущественной организацией, будто бы они слились, образовав нечто вроде киборга высшего порядка. Что ж, теперь его ампутировали, а СБ, похоже, ковыляет себе дальше с совершеннейшим безразличием к этому факту. – Я больше с ними не работаю. А если бы и работал, то я пока лишь скромный лейтенант. Лейтенанты не отдают приказов генералам, даже лейтенанты-форы. Меня Гарош меня тоже не пустил. Думаю, тебе нужно поговорить с Грегором.

– Только что говорила. Он отозвался по этому вопросу раздражающе туманно.

– Может, он не хочет доставить тебе боль. Я так понял, что состояние рассудка Иллиана сейчас весьма тревожное – он не узнает людей, ну и так далее.

– А как он может кого-то узнавать, если к нему не допускают никого, кого он знает?

– Хм-м. Отлично подмечено. Слушай, я вовсе не намереваюсь защищать перед тобой Гароша, он и меня самого здорово раздражает.

– Видимо, раздражает недостаточно, – отрезала леди Элис. – У этого Гароша и вправду хватило наглости заявить мне – мне! – что это зрелище не для дам. А я поинтересовалась у него, что он делал во время мятежа Фордариана. – Ее голос сошел на нет, превратившись в шипение сквозь зубы – ухо Майлза могло обмануться, но ему показалось, что он различил сдавленное казарменное ругательство. – Насколько я понимаю, Грегор учитывает возможную перспективу своей длительной работы с Гарошем. Естественно, он не выразил это именно такими словами, но из всего я поняла: Гарош убедил Грегора, что, мол, его статус и.о. начальника СБ слишком недавний и хрупкий, ему не выдержать вмешательства столь опасно неправомочной личности – да еще и женского пола, – как я. Саймон никогда не испытывал подобных опасений. Как бы я хотела, чтобы здесь оказалась Корделия! Она всегда гораздо лучше меня разделывалась с этой чушью насчет мужского превосходства.