Память - Страница 33

– Ты раньше видел его таким?

– Ну… может, и не совсем таким… – Озабоченное лицо Айвена снова закрыло собой штукатурку. Он помахал ладонью у Майлза перед глазами.

– Не моргает, – нервно заметил Галени. – Может… нам не следует его трогать? Ты не думаешь, что лучше обратиться за медицинской помощью?

– Ты хочешь сказать, за психиатром? Безусловно, нет. Это действительно скверная мысль. Если парни из психушки хоть раз наложат на него лапы, то никогда уже не выпустят. Нет. Это дело семейное. – Айвен решительно выпрямился. – Я знаю, что делать. Пошли.

– А это нормально, оставить его одного?

– Конечно. Если он не стронулся с места за полтора дня, значит, далеко не уйдет. – Айвен помолчал. – Хотя, забери-ка нож. На всякий случай.

Они снова с топотом удалились. Разум Майлза медленно переварил этот факт, по одной мысли в четверть часа.

«Они ушли».

«Хорошо».

«Может, они не вернутся.»

Но тут, увы, они появились снова.

– Я возьму его за плечи, – распорядился Айвен, – а ты – за ноги. Нет, лучше сперва стащи с него сапоги.

Галени так и сделал. – По крайней мере он не напряжен, как камень.

«Нет, скорее обмяк.» Чтобы напрячься, требуются усилия. Сапоги со стуком упали на пол. Айвен снял с себя форменный китель, оставшись в гимнастерке со стоячим воротником, закатал рукава, подхватил Майлза под мышки и поднял. Галени, как ему было велено, взял Майлза за ноги.

– А он легче, чем я думал, – заметил Галени.

– Ага. А вот видел бы ты сейчас Марка… – ответил Айвен.

И эти двое понесли его вниз по узкой черной лестнице, ведущей с четвертого этажа на третий. Может, они собираются уложить его в постель? Этим они избавили бы его от некоторых проблем. Может, в постели он сможет уснуть. А может, если ему особенно повезет, то проснется он столетие спустя, когда и про его имя, и про то, что его окружает, в головах у людей не останется ничего, кроме лживых легенд.

Но они миновали дверь майлзовой спальни и втащили его в старую ванную комнату дальше по коридору. Ту самую, которую так и не переделывали. Там стояла старинная железная ванна, как минимум столетней древности и такая здоровая, что дети могли в ней плавать.

«Они хотят меня утопить. Еще лучше. Пускай, мешать не буду.»

– На раз-два-три или просто на счет «три»? – спросил Айвен у Галени.

– Просто на «три», – ответил Галени.

– Отлично.

Раскачав, они перевалили его через край, и перед глазами Майлза впервые предстало, что ждало его на дне. Тело попыталось конвульсивно содрогнуться, но затекшие, бездействовавшие все это время мышцы отказали, а гневный вопль застрял в пересохшей глотке.

Примерно сто литров воды. Вместе с где-то полусотней килограммов плававших в ней ледяных кубиков.

Майлз погрузился в этот сокрушительный холод. Длинные руки Айвена притопили его с головой.

Он вынырнул с воплем: – Вода лед… – Айвен окунул его снова.

Набрав в грудь воздуху в следующий раз: – Айвен, ах ты хренов…

В третье всплытие его голоса хватило лишь на бессловесный вой.

– Ага! – довольно фыркнул Айвен. – Я так и думал, что тебя это разъярит. – И добавил уже Галени, отскочившему прочь, за пределы досягаемости бешено летящих брызг. – С тех пор, как он побыл офицером-метеорологом в лагере «Вечная Мерзлота», больше всего на свете он ненавидит холод. Давай назад, парень.

Майлз вырвался из хватки Айвена, выплюнул ледяную воду, выкарабкался наверх и перевалился через край ванной. Кубики льда прилипли там и сям к ткани его мокрого кителя, сползали по шее. Рука Майлза сжалась в кулак и рванулась вверх, к ухмыляющейся физиономии кузена.

… И пришла в соприкосновение с подбородком Айвена, издав прекрасный сочный звук удара; боль была даже приятной. Первый раз в жизни он успешно врезал Айвену.

– Эй! – взвизгнул Айвен, отшатнувшись назад. Второй свинг Майлза не достиг цели, потому что теперь Айвен предусмотрительно удержал его на вытянутой руке, а так далеко Майлзу было не дотянуться. – А я-то думал, от такого рода штучек у тебя руки ломаются!

– Больше не ломаются, – задыхаясь, ответил Майлз. Он прекратил свои попытки ударить Айвена и просто стоял, дрожа.

Айвен потер челюсть, озадаченно подняв брови. – Теперь тебе лучше? – осведомился он через минуту.

Майлз ответил потоком брани, и, собрав с кителя последние прилипшие к нему кубики льда, запустил их в физиономию Айвена вместе с проклятиями.

– Рад слышать, – сердечно отозвался Айвен. – А теперь я собираюсь рассказать тебе, что ты сейчас будешь делать, – и ты это сделаешь. В первую очередь ты пойдешь к себе в комнату и снимешь этот мокрый мундир. Затем сбреешь эту отвратительную щетину и примешь горячий душ. Потом оденешься. А потом мы поведем тебя в город ужинать.

– Я не хочу идти в город, – угрюмо пробурчал Майлз.

– Я что, предлагал это обсудить? Дув, ты слышал, как я предлагал бетанское голосование?

Галени, зачарованно глядя на происходящее, покачал головой.

– Так, – продолжил Айвен. – Я не желаю этого слушать, и выбора у тебя нет. Внизу в холодильнике упрятано еще пятьдесят кило льда, и ты знаешь, что я не стану колебаться, воспользоваться ими или нет.

Предельную, полную энтузиазма, искренность этой угрозы Майлз легко прочитал у Айвена на лице. Ругательства превратились в шипение, полное недовольства, – но не несогласия. – Ты этим наслаждался, – проворчал он наконец.

– Ты чертовски прав, – подтвердил Айвен. – А теперь иди одевайся.

* * *

Айвен требовал от Майлза сделать то одно, то другое, пока не отволок его наконец на улицу в ближайший ресторан. Там он вполголоса сыпал угрозами до тех пор, пока Майлз не сунул в рот несколько кусочков еды, не прожевал и не проглотил. Едва начав есть, Майлз обнаружил, что жутко голоден, и Айвен, довольный его поведением, угрозы прекратил.