Память - Страница 21

– Она так сказала.

– Здесь капитан Дув Галени. Я встретил его на днях в штаб-квартире СБ. Он торчит в аналитическом отделе, хотя сам почему-то считает это редкостным удовольствием.

– Ах да, я ведь знаю об этом! И в конце концов вспомнил бы и рассказал тебе. Несколько недель назад он объявлялся у нас, его привез с собой генерал Аллегре, когда приезжал для какой-то консультации на самом верху. Я собирался устроить что-нибудь по случаю его приезда в Форбарр-Султану, но пока этим не занимался. У вас, парней из СБ, есть склонность держаться самим по себе в вашей Центральной Психушке.

– Но, в любом случае, сейчас он пытается произвести впечатление на какую-то комаррскую девицу, – продолжил придумывать Майлз. – Точнее, не девицу, а женщину. Некую влиятельную особу в торговой делегации. Как я понял, ее сильные стороны – ум, а не красота, что, зная Галени, меня ничуть не удивляет. И у нее весьма любопытные связи на Комарре. Как думаешь, сколько очков он наберет, приведя ее на императорский официальный ужин?

– Много, – решительно сказал Айвен, – особенно если это один из званых вечеров для избранных, устраиваемых моей матерью.

– И мы оба перед ним в долгу.

– И не один раз. И я заметил, он далеко не так саркастичен, как бывает обычно. Может, мягчает? Конечно, пригласи его с нами, – сказал Айвен.

– Тогда я сейчас позвоню ему, а потом снова тебе. – Довольный собственным вдохновением, Майлз отключил комм.

Глава 5

Майлз выбрался из машины капитана Галени, остановившейся у восточного подъезда Императорского дворца, и повернулся, чтобы помочь выйти из машины Делии Куделке, вряд ли нуждавшейся в помощи. Она вытянула свои длинные, спортивные ноги и резким движением встала. Взметнувшийся подол платья – ее любимого голубого цвета – на мгновение открыл взгляду такого же оттенка бальные туфельки: практичные, удобные и без каблука. Делия была самой высокой из четырех дочерей коммодора Куделки; макушка Майлза находилась на добрых десять сантиметров ниже ее плеча. Он усмехнулся, глядя снизу вверх. Она ответила несколько кривоватой ухмылкой, дружески над ним подшучивая.

– Не понимаю, почему я позволила вам с Айвеном уговорить меня на это, – вздохнула она у него над ухом.

– Потому что любишь танцевать, – уверенно заявил Майлз – Подари мне первые два танца, и я обещаю, что найду тебе симпатичного высокого галактического дипломата на весь оставшийся вечер.

– Не в том дело, – возразила она, оглядывая его низенькую фигуру.

– Недостаток роста я компенсирую скоростью.

– Вот в этом и проблема, – Она решительно кивнула.

Галени передал свой скромный автомобиль поджидавшему слуге в императорской ливрее, чтобы тот отогнал машину, и взял под руку свою даму. Нужно было хоть немного знать Галени, чтобы прочесть выражение его мрачного лица; Майлз понял, что оно было немного гордым, немного самодовольным и немного смущенным, как у человека, пришедшего на вечеринку слишком уж разряженным в пух и прах. Поскольку Галени (хоть тот и был сейчас чуть ли не болезненно аккуратен, выбрит, выглажен и начищен) был в таком же, как и сам Майлз, парадном зеленом мундире со сверкающими знаками различия, то подобным эффектом он был обязан лишь своей спутнице.

«Он и должен быть самодовольным, – подумал Майлз. – Погоди, вот увидит это зрелище Айвен…»

Если у Лаисы Тоскане ума больше, чем красоты, она должна быть чем-то вроде гения. Хотя истинная причина столь сильного воздействия ее внешности на окружающих трудноуловима. Милое, мягких очертаний лицо, совершенно не такое потрясающее, как, например, обошедшаяся в немалые деньги пластическая хирургия Элли Куинн. Необычные глаза, сверкающие и сине-зеленые, хотя трудно было сказать, чему она обязана таким цветом – своим генам или косметике. Невысокая даже для коммарианки, на две ладони ниже Галени, который был почти одного роста с Делией. Но самой примечательной чертой ее внешности была кожа, молочно-белая и чуть ли не светящаяся – соблазнительная, подумал Майлз, вот каким словом можно назвать это роскошное тело. Слово «пухленькая» было бы неправильным, даже близко не передающим этот восторг. Он в жизни не видел такой аппетитной женщины – разве что в силовых шарах цетагандийских аут-леди.

Богатство не всегда одаривает своего владельца вкусом, но когда это случается – результат выходит потрясающий. На Лаисе были свободные темно-красные брюки по комаррской моде и того же оттенка топ с низким вырезом, который оттенял прямой открытый жакет цвета морской волны с бледно-кремовым. Очень мало драгоценностей. Ее волосы, слишком темные, чтобы называться блондинистыми и слишком серебристые для русых, вились короткими локонами в точности по комаррской моде. Поднимая взгляд на своего спутника, она улыбалась – радостно и взволнованно, но никоим образом не ошеломленно. Если ей удастся миновать тетю Элис, решил Майлз, у нее все будет как надо. И, шагая шире, чтобы приноровиться к шагам Делии, он повел свою маленькую группку внутрь, как будто официальный ужин у императора Грегора был его личным для них подарком.

Они прошли проверку у императорских охранников и у мажордома, убедившегося, что они не хотят оставить ему свои плащи и что, поскольку их сопровождает Майлз, им не нужно больше никаких указаний. Следующей персоной, с которой они столкнулись, оказалась, конечно же, леди Элис Форпатрил, стоявшая у подножия лестницы. На этот вечер она выбрала отделанное золотом платье темно-синего бархата – возможно, в честь родовых цветов Форпатрила, своего давно почившего мужа. Насколько Майлз помнил, все его детство она носила вдовьи наряды светло-серых тонов, но со временем от них отказалась. Возможно, тогда же, когда окончательно простила лорду Падме Форпатрилу, что он позволил столь возмутительным образом себя убить во время мятежа Фордариана.