Память - Страница 123

123

Губы Грегора изогнулись в улыбке; некая грустноватая признательность Майлзу за его попытку пошутить.

Майлз схватил свой экземпляр доклада. – Мне нужно его проверить.

– Пожалуйста, сделайте это, – отозвался Гарош. – Вернитесь к нему наутро. И если сможете обнаружить что-то, чего не я не сумел, дайте мне знать. Я не испытываю радости от того, что обнаружил нелояльность в СБ, в одном из своих людей, безотносительно к тому, с какой планеты он родом.

Гарош откланялся. Майлз тут же последовал его примеру, отправив одного из дворцовых слуг найти Мартина и передать, чтобы тот подогнал машину ко входу. Если он отправится обратно на прием, на него набросятся женщины, требуя объяснений и решительных действий, – а прямо сейчас он не готов ни к одному, ни к другому. Он не завидовал Грегору, чьей задачей было вернуться к гостям и продолжить светские беседы, будто ничего не произошло.

Майлз ехал в графском лимузине, и был уже на полпути от дворца до штаб-квартиры СБ, разглядывая сквозь стекло кабины какие-то полу-развалившиеся здания в окружении ярко светящихся небоскребов, когда его зрение внезапно обострилось. Дома внезапно обрели отчетливую, неправдоподобную реальность, сделавшись словно более вещественными, плотными, несокрушимыми, окаймленными по краю зеленоватым свечением. У Майлза хватило времени лишь подумать: «Черт-черт-черт…» – прежде, чем вся картинка рассыпалась знакомыми цветными конфетти, а затем наступила тьма.

Он пришел в сознание, лежа на заднем сиденье машины; над ним в тусклом желтом свете маячила фигура охваченного паникой Мартина. Китель Майлза был расстегнут, кабина поднята, впуская в салон ночной туман, и его колотило от холода.

– Лорд Форкосиган? Милорд, о черт, вы что, умираете? Не надо, не надо!

– Гх-м, – выдавил он. В ушах звенело, но он расслышал, что эта реплика прозвучала просто приглушенным стоном. Губы болели, на них ощущалось что-то влажное. Он потрогал их, и пальцы оказались испачканы свежей кровью, красно-бурой в этом освещении.

– Пор.. порядок, Мартин. Просто припадок.

– Так вот на что они похожи? А мне в голову пришло лишь, что вас отравили, или выстрелили в вас, или еще чего-нибудь такое. – Объяснение успокоило Мартина лишь чуть-чуть.

Майлз попытался сесть ровно. Мартин неуклюже протянул руки, не уверенный, то ли помочь ему подняться, то ли заставить лечь обратно. Язык и нижняя губа были прокушены, беспрепятственно капая кровью на его лучший форкосигановский мундир.

– Куда мне вас отвезти, милорд: в госпиталь или к врачу?

– Нет.

– Тогда позвольте хотя бы доставить вас домой. Может… – Озабоченное лицо Мартина озарилось надеждой. – Может быть, миледи ваша мать скоро вернется.

– И ты сможешь ей сбыть меня с рук? – Майлз фыркнул болезненным смешком. «Не случится такого, Мартин, чтобы она меня поцеловала и все стало хорошо. И не важно, как бы сильно ей этого ни хотелось.»

Ему отчаянно хотелось продолжить свой путь в штаб-квартиру СБ. Он обещал Галени… Но он еще должным образом не изучил новые данные, и та команда, которой он хотел бы задать ряд вопросов по этим данным после их изучения, несомненно, ушла домой вкушать заслуженный сон. И его до сих пор трясет, голова кружится, и еще эта вялость после припадка…

Военные медики были более чем правы. Во всем. Стрессовый характер этих чертовых припадков поистине гарантирует, что они всегда будут случаться в самое что ни есть неподходящее время. Да, он непригоден к службе, к любой службе. Непригоден.

«Как же я это ненавижу!»

Глава 25

На следующее утро Майлз поднялся в состоянии, которое уже начал узнавать, – а именно, похмелья после припадка. Пара таблеток болеутоляющего помогла лишь слегка. Пожалуй, внешние проявления со временем делаются все хуже, а не наоборот. А, может быть, он просто точнее стал их распознавать, ведь теперь их не маскирует ни постпарализационная мигрень, ни суицидальная депрессия. «Мне необходимо срочно увидеться с Ченко».

Он приволок к себе в комнату кувшин с кофе и заперся наедине с коммом и докладом Гароша. Остаток утра он провел – или потратил впустую, – сперва читая этот доклад, затем перечитывая.

Крайняя скудость этих данных делала их еще убедительней. Если все это задумывалось как двойная ловушка, сведений должно было быть больше. Но, стараясь изо всех сил, Майлз так и не смог обнаружить ни изъяна в рассуждении, ни обрыва в логической цепочке.

Не имея на руках никаких более утешительных результатов, Майлз боялся снова встречаться с Галени. СБ продержала офицера-комаррца всю ночь в секции предварительного заключения в штаб-квартире, в маленьком тюремном блоке, пришедшем на смену более внушительной подвальной тюрьме времен Эзара. Там Галени будет сидеть вплоть до официального предъявления обвинения, после чего его, видимо, переведут в казенную, и еще более унылую, военную тюрьму. «Задержан по подозрению». В барраярском военном праве была небольшая неясность относительно того, как именно надолго можно задерживать кого-либо по подозрению. «Задержан по чей-то проклятой паранойе – это вернее».

Его горькие размышления прервал звонок доктора Уэдделла, жалобно вопрошающего, когда же он сможет поехать домой. Майлз пообещал прийти забрать у него доклад и отпустить; если он не в силах освободить одного пленника СБ, то может по крайней мере выпустить на волю другого. Он надел свой второй лучший форкосигановский мундир и цепь Аудитора, положил еще заживляющей мази на разбитые губы и позвонил Мартину, чтобы тот подавал машину ко входу.

123